[Hetalia - Axis Powers] Новогоднее приключение

[Silent-W]

Название: Новогоднее приключение
Автор: Silent Whisper
Бета: Нет
Фэндом: Hetalia: Axis Powers
Персонажи: Франция/Сейшелы, Америка/Украина, Литва/Белоруссия, Польша, Германия/Северный Италия , Испания/Южный Италия , Россия/Пруссия, Англия/Венгрия , Швейцария/Лихтенштейн , фанонный Таиланд
Рейтинг: G
Жанры: AU, Джен, Гет, Юмор, Романтика, Повседневность
Предупреждения: OOC
Размер: Мини
Статус: закончен
Описание: Страны решили отдохнуть от рутины и отпраздновать Новый год все вместе в Таиланде. Но что-то пошло не так и все они застряли в доме России.
Публикация на других ресурсах: Где хотите, только с указанием авторства. И ссылочку пришлите)
Примечания автора: Хотелось создать что-то Новогоднее, праздничное) Не знаю, получилось у меня или нет, но я попыталась. Пъяных стран не будет х)

Мы в ловушке



— Франциск, убери свои французские ручонки!

— Но Артур!

— Бонфуа, ты меня слышишь?! Отойди от моего чемодана! – уже окончательно выйдя из себя, вскрикнул Англия, — Я не оставлю ничего из этих вещей. Да! Оно мне всё необходимо.

— В очередной раз убеждаюсь в твоём дурном вкусе, — фыркнул француз, демонстративно сморщив носик.

— Да ты…

— Заткнитесь! Вы мне мешаете думать! – не выдержал уже Америка. Услышав вышесказанное, Англия и Франция, как по команде, обернулись и с вселенским удивлением уставились на Альфреда. Тот в ответ лишь обижено хмыкнул и продолжил жевать гамбургер, дальше дуясь.

— Девочки, вы не забыли купальники? – послышался где-то из коридора задорный голос Сейшел.

— О, точно. Спасибо, Виктория, — растеряно улыбнулась Украина, которая, видимо, всё же забыла.

Мужская половина компании жадно сглотнула в предвкушении зрелища женской половины компании в купальниках. Из гостиной опять послышалась французская и английская брань. Похоже, Артур и Франциск уже отошли от первого шока.

— Пруссия, ты всё собрал? – послышался «заботливый» голос России.

— Чёрт, Брагинский, я тебе уже говорил – я никуда не еду, — недовольно протянул Байльшмидт и закинул ногу на ногу. Желтая птичка у него на голове что-то согласно пискнула.

— Гилберт, тебе нужно отдохнуть. Ну, посмотри какой ты бледный, — всё тем же тоном вещал Иван, а у него над головой уже начало сгущаться дождевое облачко. И что-то подсказывало тут же спрятавшемуся за диван Торису, что оно было вызвано отнюдь не атмосферными явлениями.

— Я что-то не понял. Тебе не нравится цвет кожи меня Великого? – в очередной раз доказывая то, что он мазохист, вызывающе сощурил глаза пруссак.

— Ну, я слышал, что Венгрия любит смуглых… — вкрадчиво произнёс Россия, чем поверг Лоринайтиса в шок. Брагинский давно не изменял своему стилю убеждения – запугиванию. Похоже, приближающийся Новый год и отдых в Таиланде повлияли на него.

— Литва, слышишь, я тут, типа, подумал и решил взять с собой пони. Вот только не могу выбрать – розового или фиолетового, — задумчиво протянул Феликс, присев возле Ториса за диваном. Да, было явно видно, что Лукашевич «типа, подумал».

— Ну, возьми фиолетового, — недовольно буркнул Лоринайтис.

— Ещё раз убеждаюсь, что ты тотально не разбираешься в пони, — обреченно вздохнул Польша и направился в свою комнату. Паковать розового пони.

— Кто-нибудь видел мою гитару? – послышалось откуда-то из кухни хныканье Феличиано.

— Италия, когда ты, наконец, станешь организованным? – незамедлительно последовало замечание Германии.

— Ну Людвиг…

— Она на чердаке, — поняв, что нравоучения бесполезны, ответил Крауц.

— Так это ты её спрятал, картофельный урод! – не преминул торжествующе воскликнуть Южный Италия и злорадно потёр руки.

— Романо! Я тебя на неделю без помидоров оставлю! – выразил своё недовольство поведением Варгаса Карьедо.

— Испания, урод, ты не посмеешь!

— У нас осталось меньше двух часов к отлёту в Таиланд, а вы ещё имеете совесть ругаться в такой ситуации? – разъярённо воскликнул Швейцария, который уже с двумя чемоданами – своим и Лихтенштейн – стоял у двери и ждал остальных.

Услышав такие отнюдь не ободряющие новости, страны ещё больше засуетились, создавая соответственно ещё больше шума. Но, то ли слова Швейцарии подействовали, то ли Людвигу все, же удалось хоть как-то организовать сборы, но спустя минут двадцать даже Италия-младший был уже готов к отбытию. Проведя на всякий случай перекличку, Германия устало выдохнул.

— Ну что ж, пойдём, — изрёк он и открыл дверь из дома России, в котором они все сейчас и находились.

Всю толпу обдало холодным воздухом, как потом прокомментировал Испания «градусов где-то -50», на что Иван скромно заметил, что это «всего лишь -30». Но этим всё не ограничилось. Из-за дверей, с улицы в прихожую засыпалось полсугроба, которым был «забаррикадирован» выход, и который доставал отнюдь не низкому Людвигу до пояса.

Молниеносно оценив ситуацию, Крауц моментально захлопнул дверь и провозгласил:

— Мы в ловушке.

* * *

— Круто! Это просто шикарно! – вспылил Романо и топнул ножкой, как капризная девчонка. Но никто уже не отреагировал. Даже Артур не изрёк в очередной раз усталое «Заткнись. Дай послушать новости!» И не имело значения, что трансляция была полностью на русском. А телевизор с барахлящим звуком и нечетким изображением всё так же уныло вещал о погодных условиях в России, которые, кстати говоря, оставляли желать лучшего.

— Зима в этом году выдалась суровой. Всё движение в Москве остановлено снежными бурями и сугробами. На улицах огромные пробки, а люди не могут выйти из домов из-за шара снега толщиной около метра. Все аэропорты закрыты, а рейсы отменены…

Дикторша, что была, между прочим, весьма симпатична, что не ушло от внимания Бонфуа, продолжала ещё что-то бубнить, но Кёркленд сделал тише и со вздохом откинулся на спинку кресла, закинув ногу на ногу. В комнате повисло угнетающее молчание.

— Накрылся, типа, наш отдых в Таиланде… — протянул Польша и фыркнул.

— …медным тазом, — меланхолически вздохнул Литва и сокрушенно помотал головой. А он именно на курорте собирался признаться в любви Белоруссии, которая, сейчас скрестив руки на груди, сидела на диване и недовольно сверлила взглядом косящегося на неё Брагинского.

— Да хоть кастрюлей! – хмыкнул Феликс и ощутимо пнул сидящего рядом Швейцарию в бок, на что тот смерил Лукашевича таким взглядом, после которого вышеназванному перехотелось даже сидеть рядом с Вашем.

— Раз уж не получилось полететь в Таиланд, значит, праздновать будем здесь! – уверено произнесла Венгрия, ободряюще улыбнувшись, — Ну не забывать же нам о Новом годе!

— Правильно. Девчат, пошли готовить ужин! А завтра подготовим всё, как следует, к празднику! – загорелась идеей Украина и вскочила на ноги.

— Всё равно ведь с этими снобами скучно, — хмыкнула Сейшелы, пожав плечами, на что получила несколько возмущённых взглядов.

— Наташа, ты идёшь? – спросила Оля, уже выходя из комнаты. Орловская лишь кивнула и поднялась со своего места.

— Не скучайте тут без нас! – игриво подмигнула парням Виктория и скрылась на кухне.

— Итак, прекрасные дамы нас покинули, предоставив самим себе, — огорчённо протянул француз, собиравшийся, видимо, развлечься флиртом с симпатичной южанкой.

— Ты не можешь без своих пошлых намёков, — раздраженно зашипел Артур, прислоняя руку ко лбу.

— Между прочим…

— Помолчите оба! Вы действуете Великому мне на нервы! – пруссак демонстративно оскалился, а птах на голове угрожающе нахохлил перья и пискнул.

— Почему мы не можем сосуществовать мирно? – внезапно, как гром среди ясного неба, прозвучал голос Ивана, и все тут же уставились на Брагинского. В комнате повисла звенящая тишина, прерываемая лишь топотом мурашек на коже Литвы, которые спешили хоть где-то спрятаться. Вопрос остался без ответа.

А из кухни доносился приглушенный шум, звон посуды, пение на разных языках и безумно аппетитный запах. Даже продолжающий падать за окном снег перестал волновать парней. Только Людвиг напряженно вглядывался в угрожающую метель и хмурил брови.

Миг и свет во всём доме, мигнув, погас. Здание погрузилось во мрак, так как и на улице уже стемнело. Феличиано, стуча зубами от страха, мертвой хваткой ухватился в руку Германии. Романо настойчиво ощупывал всё вокруг, ища Испанию и, всё-таки найдя его, с самым недовольным видом вцепился в плечо Карьедо. Франция незаметно пододвинулся к Артуру, насторожено оглядываясь, а Кёркленд, так же незаметно, отодвинулся от Франциска, не сводя с того подозрительного взгляда. Литва дрожал ещё сильнее, чем прежде, а Феликс бубнил себе что-то под нос типа «Эти русские…» Швейцария спокойно вглядывался в темноту, а Америка напряженно оглядывался, думая, как ему обезопасить себя, но в то, же время так, что бы никто, не дай Бог!, не подумал, что он боится. Герои не умеют бояться!

— Аааа! – послышался вдруг истошный вопль Феличиано, на который тут же обернулись остальные, готовые к самому худшему.

— Чего орешь, кретин? – недовольно буркнул пруссак, смерив Варгаса уничтожающим взглядом.

— Signore!* Гилберт, это ты! Я не знал, что у тебя в темноте глаза красным светятся!

По комнате прошелся нервный смешок, и были слышны возмущения Байльшмидта. Но вдруг из кухни послышался вскрик, звук удара, а точнее падения кого-то. Напряжение опять воцарилось в гостиной.

— Да что, чёрт возьми, происходит! – вспылил Англия.



* Signore (с итальянского) – Господи!



С Новым годом!



— Всем оставаться на своих местах. Я посмотрю, — твёрдо произнёс Людвиг и уверенно направился на кухню. Никто так и не понял, как Германия так хорошо ориентируется в темноте, но это было сейчас не самым главным. Послышался скрип двери, и немец, уже заходя на кухню, отдал распоряжение:

— Зажгите хоть свечи.

А в это время на кухне, где девушки готовили ужин, творилось что-то невообразимое. Зайдя, Крауц увидел растерянную и слегка заплаканную Украину, сидящую на полу в какой-то лужице. Красной лужице. Возле неё столпились остальные девушки, перешептываясь о чем-то. В руках Венгрии горела свеча, проливая хоть какой-то свет на эту историю.

— Что здесь произошло? – хмурясь, спросил Людвиг.

— Ничего страшного… Я…я просто разлила кетчуп и поскользнулась на нём, — судорожно всхлипывая, произнесла Оля и вытерла слезы, катящиеся из глаз, такой же измазанной в кетчупе ладошкой, оставляя на лице «кровавые» пятна.

Немец тяжело вздохнул и, уже жалея, что вызвался идти, подал украинке руку, помогая подняться. Это получилось не сразу, и Людвиг так же оказался измазанным в злополучном соусе. Сумев всё-таки поднять всё такую же растерянную Ремёзину на ноги, он закинул её руку к себе на плечо и медленно повёл в гостиную, сказав оставшимся девушкам прибраться и приготовить хоть что-то съедобное. Судя по тому, как шла украинка, она или вывихнула ногу, или растянула связки.

Как-то всё же Германии удалось довести неудачливую Олю до гостиной, где Иван уже зажег камин и поставил по периметру комнаты подсвечники с горящими свечами. При появлении столь устрашающей парочки, некоторые судорожно выдохнули, широко распахнув глаза, а Варгас младший чуть было не потерял сознание.

— Что случилось?! – с хрипцой в голосе спросил Англия и сглотнул.

— Кого-то убили?! – испугано пискнул Литва.

— Кетчуп разлили, — недовольно буркнул Крауц и усадил Олю на диван.

— Какой ужас! – тут же воскликнули братья Варгас, но на их реплику не оказали должного внимания.

— Где Лихтенштейн? – слегка грубо спросил Ваш.

— Она на кухне. Убирает, — ещё раз всхлипнув, пробубнила Ремёзина.

— Ну, ты конечно и изверг, Цвингли, — фыркнул француз и обернулся к девушке, — Ты в порядке, mon cher?

— Бонфуа, не лезь, куда тебя не просят, — шикнул Артур, видя, как Альфред покрывается багровой краской. Ревнует, что ли?

— Это всего лишь вывих, — неловко улыбнулась Оля, — А почему здесь так холодно?

— Я, кстати, это тоже заметил, — задумчиво протянул Испания.

— Ну, это, типа, Россия, — хмыкнул поляк, за что получил внушающий подзатыльник от Байльшмидта.

— Мы в доме, кретин, — рыкнул пруссак, недовольно сверкая красными глазами.

— Похоже, отключили отопление, — спокойно произнёс Иван, опираясь спиной на стену.

— Шикарно, — фыркнул Кёркленд.

Вскоре в гостиную вернулись остальные девушки и принесли пиццу. Венгрия тут же разложила её по тарелкам и раздала всем. Сейшелы устало плюхнулась на диван, широко зевая, а Лихтенштейн была тут же усажена рядом с Вашем, не успев даже ничего сказать. Романо, Феличиано, Антонио и Альфред с нескрываемым удовольствием поглощали блюдо, не забывая расхваливать тех, кто его приготовил.

— Ладно-ладно, мы уже поняли, что без нас вы бы не выжили, — самодовольно улыбнулась Виктория, впрочем, не чувствуя уже тепла от плиты и начиная дрожать.

— Ты замёрзла, mon bonbon?* — заботливо поинтересовался Франциск у девушки, пододвигаясь к ней ближе.

— Не больше чем ты, mon bonbon, — фыркнула Сейшелы, впрочем, ожидая последующих действий парня, не двигаясь.

— Но вместе ведь теплее, — широко улыбнулся Бонфуа и, притянув Викторию к себе, обнял её за плечи, утыкаясь в её каштановые волосы, не собранные по обыкновению в два хвостика, а распущенные, лицом.

— Не позволяй себе лишнего, — изящно повела плечиком девушка, но не оттолкнула.

— Не все хотят лицезреть ваши нежности, — шикнул Англия, пододвигаясь к огню и растирая замерзшие руки.

— Завидуй молча, — промурлыкал француз, даже не повернув голову к Кёркленду, полностью поглощенный своим занятием.

Ободрённый действиями Франциска, Америка встал со своего места и подошел к Украине.

— Я… в общем держи, — немного помявшись, парень наконец-то решился и, сняв свою тёплую фирменную куртку, накинул её на плечи девушки. Ольга благодарно улыбнулась и, слегка приподнявшись, чмокнула американца в щеку, от чего тот тут же покраснев, плюхнулся на диван рядом с Ремёзиной. На его лице застыло глуповато-счастливое выражение.

— Дом свиданий, чёрт возьми, — фыркнул Пруссия, демонстрируя свою обозлённость на весь мир.

— Гилберт, хочешь, я отдам тебе свою шинель? – мило улыбнулся Брагинский, возвышаясь над Байльшмидтом, ввергая этим в осадок Белоруссию, Литву, Польшу, Швейцарию и Лихтенштейн. Остальные были заняты друг другом.

— Уйди, извращенец! – широко распахнул глаза пруссак и, чуть было не упал на пол вместе со стулом от таких проявлений нежности.

— Ну как хочешь. Я ведь беспокоюсь, — вновь расплылся в улыбке Брагинский, а левый глаз Пруссии нервно дернулся.

— Идиот, обними меня! – вспыхнул Романо, толкая Испанию под рёбра.

— Ч-чего? – заикаясь, переспросил Антонио, желая удостоверится, что он просто ослышался.

— Ты моральный урод. Я не знаю, что ты там себе понапридумывал, придурок, но я просто хочу согреться, — демонстративно скрестил руки на груди Варгас, но уже спустя минуту был прижат к Карьедо.

А Феличиано уже давно использовал Людвига как телогрейку, хотя немец от этого явно не был в восторге. Но зная, что оттолкнув Италию, он приведёт в действие вулкан слёз, Крауц сдерживался. Вот только этого им сейчас и не хватало.

— Артур, а мы выдержим здесь до того как сможем выйти? – Венгрия подползла к сидящему возле камина Керкленду и села возле него, обхватив колени руками и положив на них подбородок.

— Ох, не знаю, Элизабет, не знаю. Но ты спи, потом что-нибудь придумаем, — великодушно поделился своим пледом с Хэдервари Англия, слегка покрывшись при этом румянцем, — Спи…



* * *



Сквозь покрытое морозными узорами окно пробивался солнечный свет, игриво освещая забавно нахмуренное во сне лицо Романо. Парень недовольно что-то просопел и перевернулся на бок, закидывая ноги на лежащего рядом Антонио. Тот не особо сопротивлялся, ведь так хотя бы теплее. Отопление включили всего час назад, а огромный двухэтажный дом не успел прогреется за такое короткое время.

Сам не понимая почему, Феличиано проснулся очень рано. Почему-то не хотелось спать на новом, к тому же таком «недружелюбном» месте, хоть Людвиг и лежал рядом. Италия тяжело вздохнул. Он хотел пить, но встать нужно было так, что бы не разбудить никого, чего Варгас никогда не практиковал. Когда вставал он – вставали все. Но терпеть не было сил, и паренёк очень медленно и аккуратно начал подниматься. Шаг за шагом, он всё же смог выровняться и не зацепить при этом Крауца, но судьбе, как всегда, не хватило экшена.

Лежащий неподалёку Романо внезапно решил, что ему выделили слишком мало пространства и широко раскинул руки, ударив при этом ещё и Карьедо ладонью по носу. Но тот лишь что-то обижено пробубнил. Видимо, привык. Но Феличиано всегда везло на глупые истории и, уже направляясь на кухню, он спотыкнулся о руку брата и, потеряв равновесие, с высоты своего роста плюхнулся на Германию, который тут, же соответственно и проснулся. Романо, которому так беспардонно наступили на руку, так же очнулся ото сна, но не так тихо, как немец. Он тут же взвыл от «невыносимой» боли и начал осыпать младшего братца нелестными словами, на которые был так богат его словарный запас, а Северный Италия в ответ на это скукожился и зажмурил глаза, будто ожидая удара, готовый уже прилично разревется.

— Что там произошло, чёрт вас всех подери? – недовольно, крайне недовольно спросил Гилберт, пытаясь повысить голос для большей убедительности, но после недавнего сна он говорил ещё хрипло и его попытка провалилась.

— Пруссия, ты спи, спи, — попытался успокоить разошедшегося Байльшмидта Иван, но парень не поддавался.

— Уйди от меня, гнусный рабовладелец! Я заявляю о своих правах на свободу! – гордо воскликнул пруссак и отодвинулся от России. И те, кто не были разбужены Романо, проснулись от крика Гилберта, недовольно ворча, мучительно потягиваясь и сладко зевая.

Благодаря Германии, который организовал всё это безобразие, помыться успели все, и после этого собрались всё в той же гостиной, заняв свои прежние места и ожидая последующих указаний. Собрание негласно возглавил Людвиг.

— Итак. Мы столкнулись с такой проблемой, что в холодильнике, после вчерашнего, не осталось еды, — отчеканил немец.

— Вообще? – хныкнул младший Варгас, широко распахивая уже наполняющиеся слезами янтарные глаза.

— Вообще, — отрезал Крауц и продолжил, — Поэтому, не смотря на погодные условия, мы должны вырядить кого-то сходить в магазин за покупками.

— Нужен кто-то, кто хоть немного привычен к таким морозам, — задумчиво протянул Англия, в ответ на предположение которого, Германия согласно кивнул. Все, не задумываясь, уставились на Россию.

— Хорошо. Я пойду, — мило улыбнулся Брагинский и принялся застегивать шинель, что-то бормоча себе под нос.

— Но нельзя ведь человека одного посылать. Мало ли что! Нужно, что бы пошли двое, — робко заметил Литва и тут же стушевался. Всё же он помнил и то, что Иван сделал для него хорошего. Но если честно, то он просто хотел благодаря этому привлечь внимание Белоруссии, что у него и получилось. Наташа теперь его пристально изучала.

— Пусть идёт ещё Украина. Она недалеко от России живет, значит, и климат у неё такой же, — недовольно буркнул Романо, которому всё это уже осточертело.

— Какой ужас! Посылать девушку в такой мороз на улицу, как бы там ни было, но это кощунство! – тут же воспылал праведным гневом Франциск, который, как ни странно, был поддержан остальными.

— Пусть со мной идёт Пруссия. Он ведь уже привык к такому климату, — расплылся в широкой улыбке Иван, который был уже полностью готовый идти. Только Байльшмидт уже собирался как-то едко отказать, Германия вдруг твёрдо изрёк:

— Решено. За покупками идут Иван и Гилберт.

Второй посмотрел на брата, как на врага народа и, вскочив со своего места, опрокинув при этом стул, он уже порывался душить Крауца, но «ласковые» руки Брагинского остановили его и потащили в прихожую.

— Элизабета, ты составишь список того, что необходимо? – обернулся к Хэдервари немец.

— Хорошо.

— Готовкой займутся Украина, Лихтенштейн, Белоруссия, Сейшелы и Венгрия.

— А остальные? – вскинул тонкую бровь Франциск.

— Нужно ещё нарядить ёлку, — напомнил Артур.

— Но… — донёсся голос Ивана из прихожей, но никто не обратил внимания.

— Ёлкой займутся Феличиано, — тяжело вздохнул Людвиг, не смея отказать Италии, когда он так смотрит, — Франция и Англия.

— Ты уверен, Германия? – насмешливо протянул Ваш, взглянув на Артура и Бонфуа, которые уже готовы были перегрызть друг другу глотки.

— Уверен. Все остальные убирают дом, — отдал последние распоряжения немец и приложил руку ко лбу, так как на него тут же посыпался шквал возмущений.

— А что будешь делать ты, картофельный мутант? – едко спросил старший Варгас, скрестив руки на груди и всем своим видом показывая своё крайнее недовольство.

— Кто-то же должен починить свет, — тут же ответил немец и последовал в подвал.

— Эксплуататор! – бросил Людвигу вслед Пруссия, но тут, же был выпихнут Брагинским на морозный воздух.

Снег всё ещё не прекращался, покрывая всё вокруг, а холодный ветер пробирался даже под зимнюю куртку, заставляя вздрагивать.

— Ты идиот. Придурок. Ну, просто кретин, — всё ещё злясь, рассуждал пруссак, одаривая этими званиями русского. Но, так и не дождавшись должной реакции, просто обиделся на весь мир и пошел впереди Ивана.

В магазине он всё так же продолжал ворчать, показывать своё крайнее недовольство, и ворочал нос ото всех продуктов, которые только были предложены. Он даже довёл продавщицу до истерики, но так, как та была молода и вполне хорошенькая, под конец шопинга он одарил её очаровательно-нахальной улыбкой, от чего та растаяла и простила пруссаку всё.

Возвращаться назад было ещё труднее. Снег никак не останавливался, и Ивану с Гилбертом приходилось почти плыть холодным белым морем, натягивая капюшон подальше на лицо, что бы метель не доставала.

Но вдруг Брагинский остановился, а, не ожидавший такого Байльшмидт, толкнул его в спину лбом, громко чертыхаясь. Но, на удивление Пруссии, Россия не отреагировал на его тираду, а лишь уверено направился куда-то в сторону. В сторону от спасительного тёплого дома.

— Ты чего здесь сидишь, а не идёшь домо…Таиланд?! – внезапно удивлённо спросил Брагинский, узнав в невысоком смуглом юноше, уже присыпанном снегом и, судя по его виду, совсем окоченевшем, сидящем, на такой же холодной и покрытой инеем кованой скамейке, Дамронга. Тот мгновенно поднял голову и, с нескрываемым благоговением и просто неземной благодарностью в тёмно-карих глазах, взглянул на русского.

— И это тот хмырь, к которому ты меня собирался насильно тащить? – хмыкнул Гилберт, смеривая паренька изучающим взглядом.

— Пошли, Дамронг, пошли. Ты же тут совсем замёрзнешь, — заботливо укутал своим шарфом южника Россия и помог тому подняться. Байльшмидт смерил русского каким-то злобно-ревнивым взглядом собственника, но не сказал ничего. Только уныло поплёлся вслед за парнями «домой».



* * *



— Белоруссия, подай миску!

— Сейчас-сейчас.

— Италия, уйди, я сам достану игрушки со шкафа!

— Прекратите орать! У меня уже голова от вас всех болит!

— Твоя вечная мигрень никого не интересует, — всё же понизив голос, произнёс француз, мягко отпихнув Варгаса младшего от шкафа и смерил возмущающегося Кёркленда насмешливым взглядом.

— Мальчики, что тут у вас? Почему столько шуму? – из кухни показалась Венгрия и окинула всю компанию вопрошающим взглядом.

— Уберите ноги! Чёрт возьми, поднимите, в конце концов, ваши конечности! – ворчал Америка, более толкая перед собой швабру, нежели моя ею пол.

— Эта, типа, уборка ничего не даст, — фыркнул поляк, чихая от пыли, которую сам и стряхнул с книжной полки.

Послышался звук открывающейся двери и в дом буквально ввалился Иван, таща на себе смуглого мальчишку, а за ним, громко возмущаясь, зашел Пруссия, хлопнув дверью так, что посыпалось штукатурка.

— Что стряслось? – тут же выскочила из кухни Украина и, оценив масштаб увечий, покачала головой, смерив пруссака укоризненным взглядом, но тут она заметила парнишку, которого притащил Россия, и тут же подскочила к брату.

— Господи, Боже праведный, Таиланд! Венгрия, принеси тёплый плед! Иван, проходи и разожги огонь в камине. Наташенька, поставь чайник, а потом сделай чаю! – мгновенно раздала распоряжения Ольга и, приняв Дамронга из рук Брагинского, осторожно подвела его к дивану, усадила и укутала в только что принесённый Элизабетой плед.

— Ну как же ты тут оказался, горе ты мое луковое? – с сочувствием в голосе протянула Ремёзина.

— Я…я ждал вас, а вы не приехали. И…и я решил, что что-то случилось, и приехал. Но…но заблудился, — дрожа всем телом, ели выговорил южник. У него зуб на зуб не попадал.

— Бедный ты мой, — запричитала Украина в своей вечной манере и принялась растирать ладони Таиланда в своих, хукая на них, что бы согреть его. Паренёк остался пунцовый, то ли от не прошедшего ещё окоченения, то ли от такой близости украинки. А вот Америка становился багровый всё больше и больше, от ревности, крепче сжимая в руках швабру, от чего древко уже начало трещать. Артур сдавлено хихикнул, но, встретившись с взглядом Альфреда, моментально сообразил, что нужно немедленно оттаскивать Ольгу от Дамронга, иначе примерно через минуту придется оттаскивать уже Джонса от паренька. А у американца удар тяжелый…

— Украина, я принесла чай, — внезапно прозвучал голос Белоруссии, и многие облегченно выдохнули. Орловская спасла всех от драки.

— Хорошо-хорошо, Наташенька, дай Дамронгуч чай, а я пойду дальше готовить.



* * *



— Германия, помоги Швейцарии перенести стол в гостиную! – прозвучал громкий голос Сейшел, и сама девушка поспешно перешла из кухни в комнату с камином, держа в руках тарелку с блинчиками с икрой. Тут же возле неё возник Бонфуа и потянулся за угощением, но получил лишь шлепок по ладони от Виктории.

— Имей терпение, par la route*, — игриво произнесла южанка, и повернулась к Франциску спиной, тряхнув длинными каштановыми волосами.

— Ну, mon bonbon, — нежно пропел француз и был одарён лишь мимолетным поцелуем в щечку.

— Эй, голубки, стол уже стоит! Может, вы поможете накрывать? – насмешливо протянул Англия, косясь на парочку.

— Я, кажется, уже говорил что-то про зависть, — самодовольно фыркнул Бонфуа.

— Правда? Я что-то не помню, — саркастически ухмыльнулся Кёркленд, демонстративно подмигнув Венгрии, от чего та покрылась румянцем и, поставив тарелку с цыпленком, мигом умчалась обратно на кухню.

— О, Артур, да ты ловелас, — изумлённо протянул Франциск, провожая таким же удивлённым взглядом Хэдервари.

— Нет, это просто все с ума посходили, — фыркнул англичанин.

И правда, вон от расставляющего стулья Людвига, ни на миг не отходит Феличиано, все пытаясь тому что-то сказать. Испания воодушевленно рассказывает Южному что-то такое, от чего Романо весь красный и уже около минуты поливает один и тот же вазон, грозясь его просто погубить. Россия, всё так же добродушно улыбаясь, поглаживает крайне обиженного Гилберта по голове, на что тот возмущается, но не отстраняется. Белоруссия накрывает на стол, а Литва крутится вокруг нее, норовя хоть чем-то помочь, но Наташа непреклонна. Америка до этого воспроизводил гневную тираду о подлой измене Украины, но девушка, за неимением других средств, просто чмокнула Альфреда в губы и побежала дальше заниматься неотложными делами, а Джонс так и остался стоять на месте, удивлённо хлопая глазами и расплываясь в дурацкой счастливой улыбке. Польша что-то гневно рассказывал Таиланду, отчаянно жестикулируя, на что южник понимающе кивал, но весь его вид говорил о том, что он ни черта не понимает. И лишь Швейцария не высказывал своей привязанности к Лихтенштейн, но напряженно следил, что бы никто не посмел даже подойти к ней.





* * *



— Это эм…ёлка? – спросил в напряженно повисшем молчании Людвиг, смеривая взглядом метровый кактус, впрочем, красиво украшенный игрушками и гирляндами.

— У нас не было выбора! У Ивана мало того, что нет ёлки в доме, так и высоких вазонов, кроме этого кактуса, так же не наблюдается, — возмутился Бонфуа, на что Брагинский лишь растеряно пожал плечами.

— Ну, тогда…

— Быстро все сюда! Уже без пяти двенадцать! – вдруг воскликнул Испания, поспешно разливая «Советское шампанское» по бокалам. Все тут же разместились вокруг стола и каждый схватил свой бокал, высоко его поднимая. Переглянувшись, страны вместе весело воскликнули:

— С Новым годом!

И даже бой курантов не заглушил их счастливых голосов.



*mon bonbon – моя(мой) сладкий.

* par la route — мой дорогой